Лучший российский игровой фильм 2016-го года, несмотря на все свои недостатки. Как Андрею Сергеевичу Кончаловскому удаётся добиваться таких результатов, видимо, останется его личным секретом. Хотя, может, он и поделится когда-нибудь.
К лучшим сценами фильма «Рай» относятся сцены быта французского следователя. Здесь всё тихо и мирно, а следователь — очень хороший и приятный человек, восхищающийся умом своего сына Эмиля
Три портрета. Первый – французский следователь в одном из округов Парижа. Примерный семьянин, очень милый человек. Второй – молодой немецкий аристократ, влюблённый в русскую литературу и мечтающий закончить диссертацию по Чехову. Третий – нервная русская эмигрантка-княгиня ( о ней говорится, что она жена русского князя), которую в Париже схватила полиция по подозрению в укрывательстве еврейских детей.
Похоже на докудраму. Три длинных интервью с каждым героем – и большой как бы документальный фильм, где они разыгрывают то, о чём рассказывают, в реалистичных декорациях и со статистами. Прямо как у раннего Вуди Аллена. только почему-то без шуток. Хотя, возможно, всё куда серьёзнее, потому что речь о переломном моменте Второй мировой, когда победоносное шествие немецкой армии уступило место оборонительным операциям. В тихом пригороде в компании французских буржуа нам остаться не получится, из этого «рая» героям придётся переместиться в другой, хотя и разными путями. Например, русскую княгиню отправят в концлагерь, а, например, немецкий аристократ поедет туда инспектировать лагерное начальство на предмет коррупции. Может, они даже встретятся, потому что молодой человек попался очень дотошный, исследует каждый лагерь до последнего угла и уже отправил на расстрел самого начальника Дахау.
Трейлер фильма «Рай»
А Кончаловский всё продолжает играть с названием фильма. Рай – в Париже, рай – в немецком родовом поместье. На итальянской веранде, где несколько молодых людей проводили время в начале 30-х годов. На родине княжны, откуда ей пришлось бежать. Рай там, где в лагере удаётся поесть что-то, кроме баланды, и поспать пару часов. Рай ускользает, он постоянно остаётся в прошлом. Герои прощаются с ним то безучастно, то с грустью, то даже не успевают отреагировать. Вместе с тем рай впереди. Его строят нацисты, и немецкий аристократ задыхается от радости: наконец-то появился шанс преодолеть несовершенство мира и добиться процветания, превратить человека в сверхчеловека. К раю на Земле стремятся советские люди, и аристократ честно замечает, что если бы он родился в России, стал бы коммунистом, потому что существенной разницы ни между идеологиями, ни между лидерами он не видит. Кончаловский игриво отдаёт роль Генриха Гиммлера Виктору Сухорукову. чтобы это объединение смыслово завершилось в сознании зрителя и в то же время сохраняло карнавальный, фарсовый оттенок. Ликование и волнение аристократа при встрече с Гиммлером нас скорее смешат, чем трогают.
Поскольку кабинет Гиммлера всё время погружён в полутьму, Виктора Сухорукова мы узнаём не сразу. Режиссёр Андрей Кончаловский вообще в фильме «Рай» не торопится открывать карты
Все люди, даже если они не члены КПСС или НСДАП, тоже стремятся к раю. Ирония в том, что ждать обещанного небесного рая им не хочется, а здесь его создать – не получается. Так и мыкаются они по лагерям, где земля живая, и по лесам, где между деревьев в тумане бродят не то жуткие тени, не то самые обыкновенные партизаны-убийцы. В этом фильме много метафизики, большая часть происходящего, самое страшное, всегда остаётся за кадром. Только если в «Сыне Саула» наше воображение создаёт необходимый для триллера саспенс, то здесь происходящее постоянно остраняется с помощью тех же интервью или странных перекличек с другими фильмами. Так, в какой-то момент мы увидим Якоба Диля. как будто его герой из картины «Милый Ханс, дорогой Пётр» перешёл, хотя и не без жертв, в новый сюжет, оставшись таким же нервным и рефлексирующим интровертом с опасной улыбкой. Пусть даже зовут его здесь по-другому. Всё для того, чтобы зритель не слишком успевал расчувствоваться, чтобы его мозг постоянно работал над загадкой рая, которой посвящён фильм.
Якоб Диль в фильме «Милый Ханс, дорогой Пётр»
Приёмы умолчания в фильме выполнены филигранно. Два друга разговаривают, но в узкой рамке чёрно-белого кадра не находится места для истерики одного из них. Мы увидим только его обезумевший глаз, когда он наклонится к собеседнику. О пытках арестованного мы узнаём только из диалога начальника отделения и его подчинённого: босс корит бедолагу за то, что тот не в состоянии выбить признание. «Вернёшься в свою деревню, если будешь продолжать в том же духе!» — «Но я и так разбил ему колено, он никогда не сможет ходить!» — «Меня не интересуют, чем вы там занимаетесь, мне нужен результат». Потом мы мельком увидим, что перепуганный мальчишка забыл на столе начальника окровавленный молоток, который брезгливо уберёт, обернув салфеткой, его секретарша. Но перед этим молоток увидит допрашиваемая женщина. Из этого примера видно, что приём сильный и точный, однако чуть избыточный.
То же с сюжетом. Здесь много неожиданностей и просто приятных (с точки зрения драматургии) сюрпризов, но, в целом, всё слишком предсказуемо для такой запутанной конструкции. Примерно через десять минут фильма зритель уже понимает, чем всё закончится и почему выбран ход с интервью. Наконец, в финале фильма, довольно сильном, мощном, неожиданно возникает одна фальшивая нота, которая сильно портит впечатление. Она тоже следствие лёгкой избыточности, которую всё же можно и нужно простить этой картине так же, как желание режиссёра вновь снимать в главной роли свою жену Юлию Высоцкую. Всё-таки она смелая женщина, и персонаж у неё трудный.
Сцены в концлагере в фильме «Рай» немногочисленны, «выпускать» из бараков зрителя будут очень редко
Потому что это не только произведение высокой визуальной культуры и, в целом, практически безупречной драматургии, с очень сильным актёрским ансамблем и отдельными находками, которые здесь не стоит пересказывать, чтобы не портить впечатление от будущего просмотра фильма. А его обязательно нужно смотреть, даже если он не попадёт в число номинантов на «Оскар». Дело ещё и в том, что это серьёзное историософское размышление об утопиях, которые сулил ХХ век и в которые до сих пор верит век XXI. Параллели ведь проводятся не только между сталинизмом и гитлеризмом, они куда глубже. Герой задаёт вопрос: «Что бы сказал Чехов, если бы увидел всё это?». А мы слышим: «Что скажешь ты, зритель нового тысячелетия, который всё читал и всё смотрел, но опять наступаешь на те же грабли?» Фильм-зеркало, фильм-обвинение. Потому что если все идут в рай или даже живут в раю, то беда уже здесь, и убежать от неё будет трудно.